Психология выставок.
Автор: Гёран Бодегард (Göran Bodegård), опубликовано с разрешения „Dog World“ на сайте Эстонского породного общества золотистых ретриверов в январе 2012, перевод: Хейли Эйнасто (на эстонский язык), Диана Архипова (на русский язык)
„Почему я выставляю собак? — Это самый дешевый способ попасть на сцену“.
Так ответил на этот вопрос один успешный заводчик и известный международный судья. Однако в этой шутке есть и доля правды, которая заслуживает дальнейшего анализа и оценки.
В психологии различают потребности и желания. Если потребность не удовлетворяется, возникает травма; если не удовлетворяется желание, возникает ощущение гнета, которое побуждает к поиску новых путей удовлетворения. Например, спать — это потребность, а спать на мягкой удобной кровати — это уже желание…
Выйти на сцену — это потребность или желание? Победить с собакой на выставке — это потребность?
Выставки собак в корне изменились. Изначально выставки преследовали своей целью дать экспертную оценку результатам племенной работы, а в отдаленной перспективе — сохранить чистоту породы и поддержать ее совершенствование.
Когда я в 1950-ых годах будучи юношей впервые пришел на выставку собак в Швеции, то тогда на большинстве выставок не было конкурсов на лучшую собаку группы или выставки. Сравнивать между собой представителей разных пород считалось нелепым, ведь такие конкурсы не увязывались со значением и отдаленной целью выставки собак. В официальных дискуссиях такой подход к выставкам превалирует и доныне. Кардинальное превращение выставок в один из видов соревновательного спорта считается лишь побочным эффектом, вносящим неразбериху.
Причина вышеупомянутых изменений кроется в ответе, процитированном в самом начале, — это основная человеческая потребность в признании, одобрении и восхищении. Между этими двумя сторонами медали — личным и объективным (сохранение породы) — на самом деле нет принципиального противоречия. Кто вправе читать морали людям, которые желают продемонстрировать созданное или построенное ими самими и победить, показать нечто символически близкое собственному «я», его проекцию, которая отчасти заменила это «я»?
Судья всех пород из Аргентины Елена Спектор как-то раз судила в Боливии. Выставлять свою любимую собачку в ринге пришла вся семья — отец, мать и шестеро детей: отец нес на руках пекинеса, облаченного в крестильную сорочку. Елена вышла из ситуации, позволив семье с собакой сделать в ринге круг почета, и объяснила, как нужно выставлять собак для оценивания на выставке.
Выставляя своих собак, мы выкладываемся по полной, однако если соревновательный момент и манера показа становятся самостоятельной целью и утрачивается связь выставки с племенной работой, то мы рискуем сделать из выставки соревновательный вид спорта. Если судьи приглашаются не за их ценные знания и опыт, а лишь потому, что они экономически выгодны, так как оценивают много пород и привлекают много участников, то нарушается равновесие. То же самое касается и ситуации, когда человек держит дома собак нескольких типов, встречающихся в породе, чтобы угодить вкусам разных судей, и предпочитает общепризнанным авторитетам анонимных судей из далеких стран. Клубы, организующие выставки, где коммерческая составляющая преобладает над качеством, просто вредны для породы. Такой соревновательный спорт, в котором победа любой ценой становится важнее, чем интерес к породе, формирует и подстегивает зависимость от выставок, что в свою очередь угрожает психическому благополучию человека.
Увидеть и понять, когда соревновательный спорт становится навязчивой идеей и повинностью и начинает угрожать социальному и экономическому существованию участника выставки, довольно просто.
Основной признак патологической неумеренности — это нарциссическая обида в случае проигрыша (даже если проигрыш сколь угодно обоснован с точки зрения разума), за которой следует импульс взять реванш на другой выставке либо отрицать произошедшее. Образно говоря, такой человек мешает мух с котлетами и приобретает гиперчувствительность в отношении исполнения своих желаний. Он больше не способен переориентироваться и приобрести (или вывести) лучшую собаку, чтобы победить, не может объективно принять во внимание происходящее с ним и в его жизни.
В развитии таких искажений личности нельзя винить собачьи выставки, однако неоспоримо то, что связанные с современными выставками грандиозный гламур и слава не делают легче жизнь тех заводчиков и участников, которые вносят свой вклад не только через племенную работу, но и посещение выставок. Угроза племенной работе становится очевидной, когда люди начинают выбирать собак для разведения не по своему действительному мнению и стандарту породы, а в соответствии с происходящим с выставочном ринге.
Вместе со стремительным развитием собачьих выставок возросла потребность в судьях и международном обмене подобной услугой. И хотя это в принципе положительное явление, но в действительности порой возникают достаточно сумбурные ситуации, когда за спиной судьи, раздающего сертификаты и титулы победителей, настолько мало реального опыта, что даже неловко. В некоторых странах национальные кинологические организации строго проверяют квалификацию зарубежных судей, в некоторых — достаточно и официального судейского удостоверения.
В разной степени губительно могут действовать и различные выставочные системы, благоприятствующие появлению «дешевых» чемпионов. Титулы, которые достаются слишком легко, порождают зависимость от выставок. Судья должен найти в себе достаточные душевные силы и честность, чтобы оставить собаку без необходимых для получения титула баллов или сертификата, даже если он в силу определенной системы присуждал ей раньше первые места.
Один мой руководитель-англичанин сделал ценное замечание: «На собачьих выставках всегда выбирается победитель класса, но это не значит, что он безусловно достоин титула чемпиона». Если выставочная система упрощает отсев не слишком хороших представителей породы (например, с помощью системы качественных оценок), то судье гораздо реже придется отказываться в самом конце от присуждения высшего титула, ведь собаки, получившие более низкие оценки, больше не участвуют в борьбе за чемпионское место. Таким образом сохраняется ценность титула чемпиона, а участникам выставки проще понять, что на самом деле не все собаки, участвующие в выставках, могут быть чемпионами.
Нередко участники выставок интересуются мнением судьи по поводу собак, получавших раньше высокие баллы и многочисленные сертификаты, но зачастую выясняется, что их интересует не столько это, сколько сулящее им место, и если оно будет невысоким, то мнение судьи их не волнует. Я обнаружил, что в Швеции порой более 30% участников не забирают свои описания, которые даются индивидуально на каждую собаку. Это что касается экспертизы на модных собачьих выставках…
Но бывают и поразительные исключения. Несколько лет назад я судил в одном отдаленном государстве. В ринг вошел молодой человек с немецкой овчаркой с висячими ушами и шерстью типа афгана. Глубоко вдохнув, я сказал юноше, что это — дисквалифицирующие пороки. На что он посмотрел на меня и пожал с уважением мою руку: «Спасибо, господин, я действительно читал в книгах, что собак с такими недостатками не оценивают на выставках». Он пришел на выставку за подтверждением, что правильно, а что нет, и, очевидно, остался доволен результатом, который подтвердил его понимание сути (еще одна основная человеческая потребность наряду с потребностью получать восхищение и быть избранным лучшим…).
Очень близко к вопросу «Почему вы выставляете собак?» стоят вопросы «Почему вы оцениваете собак?» и «Почему вы думаете, что можете оценивать все породы?».
Оценивание собак никогда не должно превращаться в критиканство или в ситуацию выбора лучшего из худших, у кого меньше всего недостатков. В оценивании собак должен всегда присутствовать момент поиска совершенства, поэтому было бы очень справедливо задать судье всех пород вопрос, почему он уверен, что знает все, ведь на самом деле это не под силу никому. Но в лучшем случае он может обосновать это стремлением (зависимостью) колесить по миру в поисках особенной гармонии и красоты, которая не может быть связана только с одной породой.
В основном, я специализируюсь на борзых, поэтому был серьезно удивлен, когда однажды в Северной Норвегии столкнулся с сукой норвежской лайки (Norsk buhund), красота которой меня буквально парализовала. После окончания оценивания я попросил владельца подольше остаться в ринге, чтобы полюбоваться на эту собаку. Так, может быть, все-таки можно быть судьей всех пород ?
Быть может (и в идеале), такой общей особой потребностью и чертой могут быть наделены и участники выставок, и судьи? Если это так, то можно надеяться на продолжение качественной племенной работы несмотря на заразу, поразившую выставки собак.
Гёран Бодегард (Göran Bodegård) является судьей с 1966 года, а с 1997 года — судьей всех пород (судил и в Эстонии). В 1966 году начал заниматься разведением борзых, был созаводчиком собаки Ch Piruet, которая в 1975 году стала Собакой года в Швеции. Среди его воспитанников много собак, существенно повлиявших на развитие породы в Скандинавии, США и Англии. В качестве судьи оценивал на «Crufts» и многих крупных титульных выставках FCI. Кроме того, находясь частично на пенсии, является врачом, психоаналитиком и детским психологом, участвует в исследовательной и клинической работе, связанной с тяжело больными и имеющими недостатки детьми беженцев.
http://www.retriiverid.ee/ru/naitused/naitusepsyhholoogia/
